18+
Специальная версия

Солнечный луч семьи Романовых. Какой была Анастасия

«Солнечный луч» семьи Романовых. Какой была Анастасия, младшая дочь императора Николая II.

Принято считать, что великая княжна Анастасия, младшая дочь Николая II, уничтожила все свои дневниковые записи в 1917 году. Однако не так давно в собрании Дворцовых библиотек Отдела рукописей Российской государственной библиотеки был обнаружен хорошо сохранившийся альбом Анастасии, подаренный ей родителями в 1912 году, на День рождения.

Этот 450-страничный альбом - красиво оформленное подарочное издание 1895 года с подобранными на каждый день годового круга четверостишиями русской поэзии, в котором по сотням страниц, помимо фотографий, разбросаны записи и автографы самой Анастасии, её друзей и знакомых, а так же членов царской семьи. Девочка начала вести этот альбом в день своего рождения, 18 июня 1912 года, последние же записи датируются ноябрём 1917-го. Через восемь месяцев последует кровавая бойня в подвале Ипатьевского дома...

Немало тех, кто вносил записи в этот альбом, разделили участь царской семьи: врач Евгений Боткин, фрейлина Анастасия Гендрикова, комнатная девушка императрицы Анна Демидова, офицер Евгений Кобылинский, великий князь Павел Александрович, офицер Александр Шведов... Наверняка, в трудные времена лишений этот альбом с записями служил младшей княжне своеобразным «помянником» - по всем тем, с кем разлучила её революция, и кого она берегла в своём сердце.

Анастасия была самым обычным ребёнком, не смотря на то, что родилась в царской семье. Чудом сохранившееся её письмо к матери накануне 9-летия, подтверждает это наилучшим образом. «На мой день рождения я хотела бы получить игрушечные расчески (для своих кукол), машину для письма, икону Николая Чудотворца, какой-нибудь наряд, альбом для наклеивания с картинками, потом ещё большую кровать, какая была у Марии в Крыму. Я хочу настоящую собаку, корзину для использованной бумаги, когда я пишу какую-нибудь книгу или что-то другое... Ещё книгу, в которой можно писать небольшие пьесы для детей, которые можно представлять…»

Многие мечты Анастасии из этого списка сбылись - был и наряд, и настоящая собака, и корзина для бумаг. А ещё этот самый альбом, который будет сопровождать её и в лучшие, и в трудные времена…



Анастасию в семье любили все без исключения, хотя рождение её было встречено с разочарованием. «Аликс опять родила дочь! Боже Мой! Какое разочарование! Четвертая девочка», — писала сестра Николая, великая княгиня Ксения. Все в семье с нетерпением ждали появления на свет наследника, и кажется, лишь отец был несказанно рад рождению ещё одной дочери. Николай II любил всех своих детей одинаково.



Анастасию назвали не традиционным русским имперским именем, но посчитали его подходящим - в переводе с греческого оно означает воскресение. «Называя её так, царь и царица, возможно, выражали глубоко укоренившуюся веру в то, что Бог ответит на их молитвы и что русская монархия ещё может быть воскрешена рождением сына», — писала Х.Раппапорт в книге «Дневники княжон Романовых. Загубленные жизни». И действительно, через три года сын родился. Но спасти и воскресить монархию Романовым не удалось.



По впечатлениям современников, «из всех детей в семье Российского Императора Анастасия выглядела менее всех «русской». У неё были тёмно-русые волосы, голубые глаза, как у Ольги и у отца, но чертами лица она очень напоминала свою гессенскую родню, семью матери». Кроме того, все, кто оставил свои воспоминания об Анастасии, упоминали, что она была очень (иногда чересчур) подвижным и энергичным ребёнком. Домаш­ние звали её «маленькой», Настаськой, Настей, «кубышкой» — за небольшой рост и кругленькую фигуру, а ещё забавным прозвищем «швыбзик» или «швибз» - за неистощимость в изобретении шалостей и проказ. И все без исключения отмечали, что маленькая Анастасия обладала большим обаянием.

«Анастасия Николаевна всегда шалила, лази­ла, пряталась, смешила всех своими выходками, и усмотреть за ней было нелегко», - писала фрейлина Анна Вырубова. А другая фрейлина императрицы, Софья Офросимова, вспоминала: «Когда приходили княжны, в особенности великая княжна Анастасия Николаевна, начинались страшная возня и шалости. Анастасия Николаевна была отча­янной шалуньей и верным другом во всех приказаниях цесаревича».



Анастасия отличалась лёгким и жизнерадост­ным характером, любила играть в лапту, в фан­ты, крутить металлический обруч, могла часами без устали носиться по дворцу, играя в прятки. Легко лазила по деревьям и часто из озорства отказывалась спуститься на землю. Она была не­истощима на выдумки, к примеру, любила рас­крашивать щёки и носы сестёр, брата и молодых фрейлин душистым кармином (красным красителем), с её лёгкой руки в моду вошло вплетать в волосы цветы и ленты, чем она очень гордилась, обожала придумывать разные небылицы и тем могла часами развлекать брата, когда Алек­сея укладывала в постель очередная болезнь. Так же, в годы Первой Мировой войны, она как могла развлекала раненых солдат в госпиталях, давая им концерты и всеми силами стараясь отвлечь их от тяжёлых мыслей.



Подруга императрицы, Юлия Ден, которая часто бывала среди Романовых, писала: «Самая младшая из великих княжон, Анастасия Ни­колаевна, казалось, была из ртути, а не из плоти и кро­ви. Она была очень, чрезвычайно остроумна и обладала несомненным даром мима. Во всём умела находить за­бавную сторону... Думаю, из неё вышла бы превосходная комедийная актриса. Она то и дело проказничала, это был настоящий сорванец, но я бы не посмела сказать, что она отставала в своём развитии, как однажды заявил месье Жильяр, наставник цесаревича. Во время революции Анастасии исполнилось всего 16 — в конце концов, не ахти какой преклонный возраст! Она была хорошенькой, но лицо у неё было смышлёное, и в глазах светился недюжинный ум».

Однако при этом Анастасия понимала своё положение, занимаемое ею от рождения, и ­однажды, когда младший брат сказал ей: «Анастасия, тебе нужно представлять в театре, будет очень смешно!», то получил неожиданный от­вет, что Великая княжна не может выступать в театре, у неё есть другие обязанности. По воспоминаниям Пьера Жильяра, «Анастасия была баловница — недостаток, от которого она исправилась с годами. Очень ленивая, как это бывает иногда с очень способными детьми, она обладала прекрасным произношением ­французского языка и разыгрывала маленькие театральные сцены с настоящим талантом. Она была так весела и так умела разогнать морщины у всякого, кто был не в духе, что некоторые из окружающих стали, вспоминая прозвище, данное её матери при английском дворе, звать её «Солнечный луч».



Прилежанием в учёбе Анастасия не отлича­лась, она терпеть не могла грамматику, писала с ошибками, а арифметику с детской непосредственностью именовала «свинством». Препода­ватель английского языка Чарльз Сидней Гиббс вспоминал, что однажды она пыталась подкупить его букетом цветов, чтобы повысить оценку, а по­сле его отказа отдала эти цветы учителю русского языка.



Как и сёстры, Анастасия любила рисовать, вязала, шила, увлекалась модным в то время фотографированием, причём коллекционировала свои фотографии и иногда дарила их по особым случаям. А ещё она любила читать - зачитывалась пьесами Шиллера и Гёте, любила Мольера, Диккенса и Шарлот­ту Бронте. С удовольствием играла с братом на гитаре и балалайке, а с матерью в четыре руки на рояле исполняла пьесы Шопена, Рахманинова и Чайковского.



«Анастасия была крайне прямолинейна, даже со взрослыми, - пишет Х.Раппапорт в книге «Дневники княжон Романовых». - Она была самой младшей из четырёх сестёр, но именно к ней было приковано всеобщее внимание. Анастасия обладала прекрасным чувством юмора и хорошо умела развеселить всех и поднять всем настроение. Шестнадцатилетняя Анастасия из всех трёх оставшихся в Тобольске сестёр, единственная сохранила незамутнённое чувство радости в мире, который всё теснее смыкался вокруг них…».

Анастасия благодаря своему жизнерадостному характеру даже в ссылке находила маленькие поводы для радости. В одном из её писем во время ссылки в Тобольске, отправленном на пасхальной неделе 1918 года сестре Марии, Ана­стасия описывает минуты радости, пережитые, несмотря на грусть, одиночество и беспокойство за больного брата: «Ужасно хорошо устроили иконостас к Пасхе, всё в ёлке, как и полагается здесь, и цветы. Снимались мы, надеюсь, выйдет. Я продолжаю рисовать, говорят — недурно, очень приятно. Качались на качелях, вот когда я пада­ла, такое было замечательное падение!., да уж! Я столько раз вчера рассказывала сёстрам, что им уже надоело, но я могу ещё массу раз рассказы­вать... Вот была погода! Прямо кричать можно было от приятности. Я больше всех загорела, как ни странно… Очень извиняюсь, забыла вас всех моих любимых поздравить с праздниками, целую не три, а массу раз…».



Как свидетельствовал генерал М.К. Дитерихс, участвовавший в расследовании убийства царской семьи, «Великая княжна Анастасия, несмотря на свои семнадцать лет, была ещё совершенным ребёнком. Такое впечатление она производила главным образом своей внешностью и своим весёлым характером. Она была низень­кая, очень плотная, — «кубышка», как дразнили её сёстры. Её отличительной чертой было под­мечать слабые стороны людей и талантливо ими­тировать их. Это был природный, даровитый ко­мик. Вечно, бывало, она всех смешила, сохраняя деланно-серьёзный вид».



«Все любили Анастасию, так как своим очарованием каждое серое мгновение она умела претворить в радость и рассеять всякую заботу своей девичьей веселостью. Мать Анастасии, человек суровый, не раз пробовала выговаривать дочери, но эти выговоры обыкновенно кончались смехом и поцелуями. Отец, брат, старшие сёстры, учительница, преподаватели и домашний врач, горничная и лакей — все домашние обожали Анастасию. … Однажды во время ссылки устроили любительский спектакль. Анастасия сама играла главную роль и в самых чувствительных сценах выказала столько комизма, что даже строгая мать «умирала со смеху», как записал в своём днев­нике домашний врач, доктор Боткин»(В.Грубинский «Анастасия»).

Даже будучи под арестом в Тобольске и Ека­теринбурге, в самые последние месяцы своей жизни, она находила способы развеселиться и развеселить окружающих. По воспоминаниям очевидцев, девочек везли в закрытых на ключ каютах, Алексей ехал вместе со своим денщиком Нагорным, доступ к ним в каюту был запрещён даже для врача. А когда пароход прибыл в Тюмень, далее на специальном поезде четверых детей доставили в Екатеринбург. Анастасия сохраняла при этом отличное расположение духа. В письме, рассказывающем о поездке, проскальзывают нотки юмора: «Мой дорогой друг, расскажу тебе, как мы ехали. Мы вышли рано утром, потом сели в поезд, и я заснула, а вслед за мной все остальные. Мы очень устали, потому что не спали до этого целую ночь. Первый день было очень душно и пыльно, и приходилось на каждой станции за­дёргивать занавески, чтобы нас никто не мог ви­деть. Однажды вечером я выглянула, когда мы остановились у маленького дома, станции там не было, и можно было смотреть наружу. Ко мне подошёл маленький мальчик и попросил: «Дядя, дай газету, если у тебя найдётся». Я сказала: «Я не дядя, а тётя, и газеты у меня нет». Я сна­чала не поняла, почему он решил, что я «дядя», а потом вспомнила, что волосы у меня были ко­ротко острижены, и вместе с солдатами, которые нас сопровождали, мы долго смеялись над этой историей. Вообще, в пути было много забавного, и если будет время, я расскажу тебе о путеше­ствии с начала и до конца. Прощай, не забывай меня. Все тебя целуют. Твоя Анастасия».



И всё это время, судя по записям, в течение шести лет - и в Петергофе, и на яхте «Штандарт» (на Балтике и в Крыму), и в Ливадийском, и в Александровском дворцах, и в Могилеве (Царской ставке), и в Тобольске, и потом - в Екатеринбурге с ней всегда был её альбом. А окружавшие её люди вносили в него памятные записи, пожелания, оставляли автографы. В последние месяцы 1917-го в альбоме Анастасии уже не вносилось никаких других записей, кроме текстов молитв за тех, с кем её разлучила революция, кто остался в мятежном Петербурге и осаждённом Крыму, был дорог, любим и вспоминаем ею в вынужденном изгнании.

Ей было всего 17 лет, когда её настиг конец земной жизни в подвале Ипатьевского дома. Анастасия умерла не от пули (в корсет её платья были зашиты оставшиеся украшения — при удачном стечении обстоятельств предполагалось выкупить за них путь к спасению), поэтому её докалывали штыками и добивали прикладами, смерть её была мучи­тельной. После расстрела в комнате великих княжон был найден последний незаконченный рисунок, сделанный рукой Анастасии, — качели между двух берёз…



Участвующие в расстреле царской семьи рассказывали, что Анастасия до последнего боролась со смертью. А общественность потом надеялась и верила, что ей удалось выжить. На «чудесных историях спасения» стали наживаться самозванки, объявляющие себя Анастасией, а также - спекулировать корпорации, например, «Дисней», который коммерциализировал эту историю, превратив её в красивую сказку. Но в реальности - Анастасия разделила судьбу всей своей семьи, оставив после себя добрую память, шутливые фотографии и альбом, который сохранил для потомков её дыхание вместе с дыханием времени…

В нашем паблике мы каждый день публикуем истории из жизни Романовых и их архивные документы. Подписывайтесь, чтобы не потерять Записки Романовых

09:34 20.04.2024 16+
1058

Оставить сообщение:

Рекламный баннер 990x90px banbottom